"Мишка-одессит" 
 
Широкие лиманы, зелёные каштаны,  
Качается шаланда на рейде голубом...  
В красавице Одессе мальчишка голоштанный  
С ребячьих лет считался заправским моряком.  
И если горькая обида  
Мальчишку станет донимать,  
Мальчишка не покажет вида,  
А коль покажет, скажет ему мать:  

«Ты одессит, Мишка, а это значит,  
Что не страшны тебе ни горе, ни беда:  
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет  
И не теряет бодрость духа никогда».  
 
Изрытые лиманы, поникшие каштаны,  
Красавица Одесса под вражеским огнем...  
С горячим пулемётом, на вахте неустанно  
Молоденький парнишка в бушлатике морском.  
И эта ночь, как день вчерашний,  
Несётся в крике и пальбе,  
Парнишке не бывает страшно,  
А станет страшно, скажет он себе:  

«Ты одессит, Мишка, а это значит,  
Что не страшны тебе ни горе, ни беда:  
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет  
И не теряет бодрость духа никогда».  
 
Изрытые лиманы, поникшие каштаны,  
И тихий скорбный шёпот приспущенных знамен...  
В глубокой тишине, без труб, без барабанов,  
Одессу покидает последний батальон.  
Хотелось лечь, прикрыть бы телом  
Родные камни мостовой,  
Впервые плакать захотелось,  
Но комиссар обнял его рукой:  

«Ты одессит, Мишка, а это значит,  
Что не страшны тебе ни горе, ни беда:  
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет  
И не теряет бодрость духа никогда».  
 
Спокойные лиманы, зелёные каштаны  
Еще услышат шелест развёрнутых знамен,  
Когда войдёт обратно походкою чеканной  
В красавицу Одессу усталый батальон.  
И, уронив на землю розы,  
В знак возвращенья своего  
Парнишка наш не сдержит слёзы,  
Но тут никто не скажет ничего.  

Хоть одессит Мишка, а это значит,  
Что не страшны ему ни горе, ни беда:  
Хоть и моряк, Мишка, моряк не плачет,  
Но в этот раз поплакать, право, не беда!  
 
1942